Интервью с Еленой Вяльбе. Прошлое и настоящее, и немного о будущем

Теги: Елена Вяльбе | сборная России (лыжные гонки) | Маркус Крамер | Александр Большунов

28.03.2018

После Олимпиады Елену Вяльбе считают самым успешным президентом спортивной федерации — именно её спортсмены завоевали в лыжных гонках большее количество наград. Dailyskier побеседовал с главой ФЛГР, а Openski.ru приводит перевод интервью.

— Во время Олимпиады у меня были очень смешанные чувства, — говорит Вяльбе. — Была рада, что так хорошо выступает наша молодёжь, но мне было обидно за парней, которых не допустили на Игры, особенно за Устюгова и Ретивых. По ним даже не было никаких объяснений, и это тяжело. Медали — это хорошо. Но нельзя перестать думать: «А если бы сегодня здесь бежал Серёга?» С ним мы бы были ближе к победе в эстафете и командном спринте. Большинство наших конкурентов говорят то же самое.

— Олимпиада закончилась, CAS восстановил сочинские медали ваших лыжников и позволил им участвовать во всех FIS-соревнованиях. Эта история наконец закончилась?

— Я действительно на это надеюсь. Моё главное желание — закрыть эту главу и сконцентрироваться на спорте. Было слишком много судов. Если бы я прочитала какой-нибудь вердикт CAS два года назад, я не поняла бы и половины деталей, а сейчас чувствую себя экспертом во всём этом. И мне это не нравится. Это не моя работа. Моя работа — развивать лыжные гонки в России.

Я боец — я сражалась в спорте, и я никогда не отказываюсь от сражений в жизни. Но такие битвы мне не нравятся. Здесь нет правил. Даже хуже — они постоянно меняются. Теперь WADA хочет запретить проведения всех соревнований в России. Что же тогда будет?

— Кто виноват в этом скандале?

— Отчасти политическая ситуация, отчасти — традиционная русская беззаботность. Мы часто не думаем о последствиях. У нас в сборной была лыжница, отстранённая из-за трёх предупреждений в системе АДАМС: она не сообщала о своём местоположении. Минимальное наказание за это — два года. Честно, я бы попросила четыре, чтобы и другие смогли выучить урок!

Вся ситуация вокруг допингового скандала сбивает с толку и становится странной. МОК, WADA, FIS — они не контактируют друг с другом, а если и пытаются, то не находят взаимопонимания. Я думаю, что это всё же должно произойти — им, главным спортивным боссам, нужно сесть всем вместе и придумать решение, которое устроит всех, перевернуть эту страницу и двигаться вперёд. Все здравомыслящие люди понимают, что дисквалификации и непрекращающиеся обвинения в адрес России наносят вред не только России, но и всему международному спорту.

— Как ситуация повлияла на вас с практической точки зрения? Продолжается ли поддержка спонсоров?

— Наши главные спонсоры — Лукойл, который спонсировал нас двадцать лет, Swix и Rusal остаются, но Adidas в феврале отправил нам письмо: «Поскольку олимпийский комитет России отстранён, нам придётся прекратить сотрудничество». Это для нас большая проблема. В течение многих лет Adidas был отличным партнёром — помимо полного оснащения сотен наших лыжников всех возрастов и технических специалистов, они платили бонусы за успешные выступления наших лыжников. На тех же условиях практически невозможно найти им замену.

Сейчас мы ведём переговоры с другими крупными производителями оборудования для лыжников. Но очень трудно найти спонсора, желающего поставлять более двухсот комплектов в год, включая такие предметы, как тапочки и полотенца.

Индивидуальные случаи более сложные. Легков, например, вернул свои лыжи в Fischer, но после оправдания в CAS Fischer отдал их обратно.

— В какой степени вы зависимы от коммерческих спонсоров?

— На самом деле, мы зависим от государственной поддержки и олимпийского комитета России. Коммерческие спонсоры важны, но их деньги дают нам максимум 10 процентов той суммы, которая нам нужна. Беговые лыжи — высокотехнологичный и дорогой спорт. Если бы наши основные расходы были зависимы от множества коммерческих спонсоров, я бы чувствовала себя сидящей на пороховой бочке. Спонсоры всегда могут уйти. Государство — лучший спонсор!

Государство заботится о самом главном: платит спортсменам за то, что они спортсмены. Вик Уайлд говорил мне: «Ребята, вы просто не понимаете, насколько вы состоятельны — просто тренируйтесь, соревнуйтесь и не думайте ни о чём другом!»

— Как бы вы сравнили сборную России на Олимпиаде в Сочи и сборную России на Олимпиаде в Пхенчхане?

— Ну, в Сочи мы провалились. Несмотря на незабываемый марафон. Судьба была против нас: падение Устюгова, столкновение в командном спринте, сломанные палки и так далее. Но нельзя винить только судьбу. Наши женщины потерпели неудачу, и публично я называла их тумбочками. В раздевалке — намного хуже.

Но разве мы играли в Сочи нечестно? В нашей команде не было поддерживаемого государством или любого другого вида допинга, но мы использовали законные трюки — такие, как длинная финишная прямая под Никиту Крюкова в спринте, зная его технику с финальной разножкой. Александр Легков как только увидел в планах затяжную гору, то сразу сказал: «Пожалуйста, оставьте это — это именно то, где я могу выиграть», — и мы вспомнили, что в горах он один из лучших. Но этого было недостаточно, чтобы превратить в чемпионок наших лыжниц.

— Итак, что же изменилось? Что было сделано за эти четыре года? Вы выигрываете или находитесь близко к победе в каждой гонке, как женщины, так и мужчины. С Устюговым и без него.

— Это не моё достижение, я не могу на это претендовать. Всё это — результат улучшенного режима тренировок. У нас в команде есть несколько независимых групп, каждую из которых возглавляет опытный тренер со своими помощниками, техниками, врачами, массажистами и так далее. Я очень рада, что трое их четырёх подготовили олимпийских призёров и призёров Кубка мира.

Я должна признать своё «изменение философии» в этом отношении — десять, даже восемь лет назад я настаивала на единой команде, где тренируются и путешествуют все вместе. Теперь я понимаю, что может быть это дешевле и проще в плане организации, но попросту непрактично. Не с такой большой командой, как Россия или Норвегия, где сложно собрать десятки спортсменов в тренажёрном зале или сауне. Соревнования между тренировочными группами — это здоровая и правильная конкуренция.

— Насколько важны медали на юниорском и молодёжном чемпионате мира?

— Я всегда резко, даже грубо настаиваю, что выигранные на Первенстве титулы не являются приоритетом и не имеют для меня большого значения. Важна только подготовка спортсменов к большим соревнованиям. Юрий Бородавко официально отвечает за группу U23, но это неправильное название. У них есть всё, что и у других групп. Успехи Большунова и Спицова логичны — их группа давно тренируется вместе, у них есть внутренняя конкуренция. Это помогает расти быстрее, когда есть кто-то сильный, за кем можно следовать. В прошлом году их лидером был Алексей Червоткин, но уже осенью мне на сто процентов было ясно, что сезон 2017/18 станет сезоном Большунова.

Теперь я могу признаться, что была настроена скептически относительно Спицова, когда слышала от тренеров, что он очень силён, никогда не сдаётся и находит силы, чтобы добавить на последнем отрезке. А он не выглядел таким сильным, как остальные — даже в этой тренировочной группе. Я убедилась в этом, только когда он выиграл чемпионат мира среди молодёжи.

— Лыжные гонки за последнее время изменились?

— Да, сейчас это другой вид спорта. Монотонный и циклический? Уже нет. У молодёжи куда больше шансов выигрывать спринты, и они привносят что-то новое. Посмотрите на Клэбо — он принёс свой собственный стиль, своего рода «лыжный бег в гору». В контексте этого Клэбо обсуждают больше всего. И я могу вас заверить, что техника Клэбо будет очень тщательно изучена в команде Бородавко! Некоторые спортсмены и тренеры привыкли обвинять плохо готовые лыжи, но тогда я говорю им: «Посмотрите, как побеждают лучшие!» Если в момент спуска вы садитесь, будто мешок с картофелем — чего вы ожидаете? Я считаю, что разбираюсь в таких вещах (смеётся), и поэтому имею право им так говорить.

— Молодые российские лыжники после Олимпиады получили не только устные одобрения, но и почётные призы от Правительства. Некоторые из них стали если не богатыми, то очень обеспеченными. Не слишком много, не слишком рано?

— Нет. На самом деле я очень рада за них. Всем известно, что доход лыжников — ничто по сравнению с хоккеистами или футболистами. Они очень много работают, лыжные сборы являются самыми длинными и часто проводятся в отдалённых местах. Это наносит ущерб их семьям — так что они заслужили.

И ещё один аспект. Спортивная школа в Брянске, где учился Большунов, в последние дни буквально завалена заявками — больше ста пятидесяти детей! Возможно, они не станут великими спортсменами, но, надеюсь, все станут здоровыми и сильными. В наши дни многие дети редко покидают свои дома, а лыжные гонки — один из тех видов спорта, которыми ещё нужно заниматься на свежем воздухе.

— Могут ли лыжи стать полностью коммерческим видом спорта?

— Нет, мы никогда не сможем выживать, соревноваться и побеждать только за счёт средств спонсоров. Во-первых, ни один спонсор не заплатит за базовую структуру: детские спортивные школы и секции, содержание лыжных трасс. Очень мало платят тренерам — это тоже очень большой вопрос для нашей страны.

Но многие профессиональные лыжники в России зарабатывают хорошо. Многие являются членами лыжных клубов полиции или армии — как в Италии, Австрии, Германии. Самые лучшие финансируются непосредственно государством, как только начинают отвечать критериям ЦСП. Как правило, они должны быть перспективными в плане медалей чемпионатов мира и Олимпийских игр.

— Какова роль иностранных специалистов, помощью которых вы заручились? Особенно Маркуса Крамера?

— Маркус создал команду — и успешную команду. Его стиль и тренировочные методы совершенно не похожи на методы других. Если бы девушкам из его команды предложили переключиться на способы команды Бородавко — не думайте, что им это понравится (смеётся).

— А какова ваша роль?

— Командир команды, босс команды. Чемпионы редко бывают простыми людьми, и довольно часто они начинают требовать, потому что думают, что могут. Как босс команды я должна вовремя вмешаться и сказать: «достаточно-достаточно, правила едины для всех, а если они вам не нравятся — до свидания». И они должны знать, что я на самом деле имею в виду!

Но, несмотря на всё вышесказанное, мы одна команда и почти одна семья. Мы уже не делаем некоторых организационных ошибок, которые могли бы сделать восемь или даже шесть лет назад. В то время каждый «тренер с репутацией» старался изо всех сил продвинуть своего спортсмена — но тогда мы сели и разработали то, что считаем объективными принципами формирования команды. Все предполагаемые олимпийцы хорошо знали, что им нужно сделать, чтобы получить билет в Пхенчхан. Точно так же будет с Зеефельдом 2019.

Я не из тех, кто руководит вне трассы или на трибунах, как это было в Корее. Но там лыжники, тренеры и смазчики прекрасно со всем справились. Я была вовлечена только один раз — на олимпийском марафоне с Андреем Ларьковым. Парень не мог решить, нужно ли менять лыжи. Андрей — мега-талантливый лыжник с одним серьёзным недостатком: он не уверен в себе. Я услышала по рации панику, что он хочет вернуть свои старые лыжи, и сказала: «Нет, сейчас не надо менять — я вижу его скольжение, он должен продолжать на тех, на которых едет сейчас!» Он успокоился и обыграл Сундбю и Харви. А Большунов очень отличается — он не требует моих советов (улыбается).

— Как вы оцените прошедший сезон?

— Я бы предпочла об этом не говорить, пусть каждый говорит сам за себя. Норвежцы сделали то, чего я от них ожидала. Была удивлена и разочарована выступлением шведских мужчин — они всегда умеют готовиться к Олимпиаде. Но не в этот раз, увы.

Источник — Dailyskier.comu
Перевод: Валерия Кукалева, Openski.ru