Музей SkiGu.ru: Fisher C4 Competition

Уважаемые воспитанники, пока обновляют лед после первой тренировки, займемся историей горных лыж. Возьмите ручки и запишите тему: Fischer C4 Competition. Кирилл, опустите руку, прикоснетесь к "истории" после занятий. Для этого будет время, не отвлекайте класс.

Fischer C4 Competition, "верхняя" модель в линейке фирмы выпускавшаяся в период с 1973 по 1978 год в двух вариантах дизайна: до 1976 года в более традиционном для Fischer тех лет варианте:  красно-бело-синем, и с 76-го в модерновом, с преобладанием темно синего. Но пусть расцветка не собьет вас с толку, по сути это была одна лыжа из линейки Cut, которая, как вы уже знаете, состояла из моделей с разной шириной талии (Cut 66 - лыжи ростовкой 180-210 см с талией 66 мм, Cut 70 - компактные лыжи с талией 70 мм и Cut 74 - широкие короткие лыжи). C4 Competition для скоростного спуска выпускались в ростовках 210-223 см.

Конструкция лыжи представляла собой сэндвич с тремя слоями из алюминиевого сплава (два сверху и один над кантами), построенный на сердечнике из ламинированных вертикальных слоев окумэ и ясеня. Красный, белый и синий кусочки АБС-пластика верхней поверхности крепились между собой как пазлы, что по заявлению фирмы добавляло прочности лыже.

Сами по себе лыжи, конечно, интересны, но легендарными их делают люди. Кто знает, кто такой Франц Кламмер? Спасибо Андрей, я знаю, что ты знаешь, опусти руку. Спросим у Майкла. Миша, прекрати царапать Head на парте. Ну, так кто же это?... Правильно, австрийский спусковик, выигравший 25 этапов Кубка мира в 70-80-х годах прошлого века. Какие-то несчастные 25 этапов, да? Теперь девчонки на правильных лыжах в два раза больше имеют? Да, вообще непонятно почему мы его вспоминаем :) А вспоминаем мы его потому, что к его 25 победам в скоростном спуске среди мужчин до сих пор никто даже приблизится не может. К тому же в те годы не было супергиганта и специалистам в скоростных дисциплинах было практически невозможно тягаться в общем зачете Кубка мира, но несмотря на это Кламмер дважды входил в заветную тройку общего зачета по итогам сезона, а в сезоне 1974-75 уступил всего 10 очков победителю - Густаву Тени (240) и 5 очков Ингемару Стенмарку (235). А ведь он не ездил ни гигант, ни слалом. Ну почти не ездил.

Кульминацией его карьеры (кстати, очень длинной для спусковика 70-80-х: первая победа в 1973-м, а последняя в 1984-м) стала победа в Олимпиаде 1976 года, проводившейся у него на родине в австрийском Инсбруке, которую он одержал на лыжах Fischer C4 Competition. И вот как это было:

Накануне олимпийского сезона существовало практически единодушное мнение, что за олимпийские награды будут состязаться австриец Франц Кламмер и швейцарцы Роланд Коломбин и Бернард Русси в скоростном спуске, итальянцы Густаво Тени, Пьеро Грос и швед Ингемар Стенмарк в слаломе и гигантском слаломе.

Редко бывало, что в прогнозах были настолько уверены... И редко случается, что в начале следующего сезона все так встает с ног на голову. Новому сезону было всего несколько дней от роду, когда все карты были смешаны. В одну из самых катастрофичных недель за всю историю горных лыж в тренировочном заезде разбился насмерть французский спусковик Мишель Дюжон (Michel Dujon), Коломбин упал на тренировочном заезде в Валь д Изере и сломал два позвонка, а еще четыре лучших спусковика, в том числе Кламмер, упали в гонке.

Победа же досталась никому не известному 20-ти летнему спусковику из Канады Кену Риду, чьим лучшим результатом до того было восьмое место в гонке Арльберг-Кандагар, в прошлом году, и который расцвел под руководством тренера Скотта Хендерсона, закрывшего все другие направления в сборной, кроме скоростного спуска. Возможно, это была слепая удача, но провидцы испытали чувство беспокойства, за то, что распределение медалей в Инсбруке не настолько решенное дело, как они ожидали.

Несмотря на многочисленные падения и травмы, тяжесть падения на ледяной стиральной доске трассы Валь д'Изера, основным потенциальным победителем оставался Кламмер.

В пользу Кламмера говорили его восемь побед в девяти скоростных спусках в прошлом сезоне (Кламмер упал на одном из них и выиграли все остальные), "прирученный" Пачеркофель (название трассы в Инсбруке), не прощающий ошибок, и самое главное - его психологическая устойчивость, абсолютно необходимая в атмосфере психоза, создаваемого пятью миллионами голодных до медалей соотечественников.

Коломбин, наверное, был бы его самым серьезным соперником, но и Русси был не менее хорош, несмотря на отсутствие побед в трех последних сезонах. Победитель Олимпиады в Саппоро был более техничен, чем Кламмер, и он несомненно был очень мотивирован. Многие уже списали его со счетов, когда он провалил большинство гонок предыдущего сезона, но его акции выросли снова, когда он занял второе место на предолимпийской неделе (старты проводимые в год предшествующий Олимпиаде), а его третье место на гонке в Валь д Изер являлось сильным доказательством того, что он восстановил свою форму.

Кен Рид и Дэйв Ирвин выиграли первый и третий тренировочные заезды в Инсбруке, а другой канадец, Джим Хантер, был стабильно быстр на протяжении всех тренировочных заездов. Утром в день гонки, газеты сделали прогноз, в котором отдавали первые три места Кламмеру, Русси и Хантеру, четвертое Планку, а пятое отдавали американцу Энди Миллу, который был пятым в Инсбруке на предолимпийской неделе.

Шансы Милла были несколько преувеличены: он перенес четыре операции на колене в течение лета, и теперь его ноги были настолько болезненными, что он едва мог подниматься по лестнице. В отсутствие природного снега в Инсбруке, снег на олимпийский склон доставили с перевала Бреннер, утоптали ботинками и залили водой, создавая узкую ленту трассы. Во время первого тренировочного заезда Энди улетел в лес на скорости 105 км/ч, чудом выйдя живым из этой передряги, отделавшись только  синяком на голени в верхней части ботинка. Боль была слишком сильной и он не смог надеть ботинок следующие пять дней. В ночь перед последним тренировочным заездом (а нужно было иметь два результата, чтобы квалифицироваться в олимпийскую гонку), он склеил из твердого картона высокое голенище, для того, чтобы вставить в ботинок. Он предполагал, что эта конструкция поможет удержать ногу в вертикальном положении (чтобы колено не могло податься сильно вперед, а край ботинка "впиться" в болезненную область). Но боль была по-прежнему очень сильна.

Он не мог принять обезболивающее, потому что боялся, что оно не только уймет боль, но и притупит чувство снега, так что утром перед последним тренировочным заездом американские тренеры помогли ему вырыть яму в снегу в разминочной зоне, он закатал штанину, и закопал в ней ногу по колено. Когда был назван его номер, он встал, надел конструкцию из картона, вставил ногу в ботинок и выкатился в стартовые ворота: "Я пытался добраться до финиша, прежде чем вернется боль, но я замораживал ногу недостаточно долго, поэтому старался гнать быстрее и быстрее, чтобы добраться до финиша прежде, чем боль разобьет меня на куски."

Наступил день олимпийской гонки. Все были на взводе. Энди был обездвижен, а его нога снова закопана в снег. "Я просто сидел там, как буддийский монах, пытаясь освободиться от эмоций и слушал шум толпы - фантастических 60 000 человек."

Между тем, Джим Хантер разминался на лыжах перед гонкой на соседнем склоне. В то время когда он обрабатывал бугор, один незадачливый зритель вышел на трассу. Джим летел в полутора метрах над землей на скорости 80 км/ч, когда они столкнулись. В результате Джим порвал гоночный комбез, сломал лыжи, палки, ребра и разбил очки. Но он не мог не выйти на старт. Австрийцы одолжили ему костюм, который выглядел так же, как и его собственный. Американец Карл Андерсон дал ему пару палок, и Джим попытался подклеить кусочками скотча разбитый фильтр очков. "Я сидел в ресторане, пытаясь дышать. Я был уверен, что если я расскажу кому-нибудь про мои ребра, то мне не дадут стартовать. Я вышел на старт, стартер сказал: "десять секунд", - я поставил палки за калитку, увидел чуть ниже секундомер и моего тренера. Секундомер собирался сказать бип-бип-бип, в то время, как я понял, что вижу как слезы катятся по его лицу. Я знал, что был любимым его воспитанником, но ничего не мог сделать, и я до сих пор думал, что смогу выиграть. Спустя две минуты все было кончено. Потом мы все ждали Кламмера."

Кламмер был очень дружелюбен, он дружил со всеми. Он всегда был счастлив, всегда шутил, но во всем, что касалось гонки, он был один. У него не было четкого представления о том, что он должен сделать, чтобы выиграть, а тренеры не могли с ним поговорить об углах заходов в виражи и траектории прохода по буграм.

Русси был полной противоположностью. Он был замкнутым профессором скоростного спуска, он всегда думал, всегда обсуждал что-то с тренерами и представителями завода, а его снимками можно было иллюстрировать учебник. Все знали, что он был способен на прекрасный заезд, и он сделал это: его спуск был гораздо быстрее, чем у кого-либо, и на 10.21 секунды быстрее, чем его же время в 75-м на предолимпийской неделе.

Для австрийцев горные лыжи - это не просто вид спорта, и даже не двигатель национальной экономики. Для них скоростной спуск - это своего рода предельное выражение реальности, проблеск богов. Они знали, что Франц Кламмер величайший спусковик, из всех когда либо спускавшихся по земным трассам, и это были их собственные Олимпийские игры, но Русси выдал воистину великолепный результат, и сейчас Кламмер остался один на вершине горы, наедине с гравитацией.

Накануне вечером он выпил три больших кружки пива после ужина, потом пошел спать и крепко спал всю ночь. На старте он не выглядел баловнем судьбы: он был одет в потрепанный старый желтый комбез, на котором были видны отметины от падения в Валь д Изере. Франц стартовал последним, пятнадцатым в сильнейшей группе. Это обычно рассматривается как недостаток, поскольку трасса будет разбиваться после каждого проезда. А еще это означало, что ему нужно было томиться в ожидании пока все его соперники преодолевают трассу. Но никто даже не приблизился к результату Русси. Ближайший соперник - Герберт Планк, отстал более чем на полсекунды. Ко всему прочему, Кламмер не очень хорошо провел тренировочные заезды накануне, так что надежда на победу была весьма призрачной. Но не в глазах 60 000 человек стоявших вдоль трассы.

Обычно Кламмер игнорировал времена соперников. Он прокручивал трассу в своем воображении, пытаясь найти максимально быструю траекторию, но в этот день он не смог проигнорировать Русси. Репродукторы были повсюду, а диктор на всю гору хвалил спуск Русси, так, что его невозможно было не услышать. "В один момент я подумал, ну как я могу побить этого парня, если это никому не удалось? Но в следующий момент я уже думал, что смогу выиграть."

Кламмер вырвался из стартовых ворот, сгруппировался в стойку, и шестидесятитысячная толпа болельщиков, в основном австрийцев, заревела. Спустя девять секунд, первая неприятность: наклоняясь в поворот, он начал терять равновесие. Это было опасно - он балансировал на одной ноге, в то время, как его левая нога поднялась, чтобы уберечь его от падения.

На первом промежуточном финише, Кламмер уже проигрывал Русси две сотых секунды: 32.24 против 32.22. На втором большом повороте направо, Кламмер начал выходить из-под контроля. Он ушел с дуги полет и при этом выглядел готовым к краху. Его левая рука была поднята вверх, правую он тянул вперед, а ноги тянулись к снегу.

На второй промежуточной отметке отставание Кламмера выросло до 19-ти сотых. Ему нужно было набирать скорость, и Кламмер полетел сломя голову, как будто ему стало нечего терять. Но на следующем (правом) повороте, центробежная сила вытолкнула его на самый край трассы. Он прошел на расстоянии считанных метров от сетки, которая отделяла его от болельщиков.

До финиша оставалось совсем немного.  Все спусковики знают, что для того, чтобы выиграть, вы должны рисковать, и на последней трети Олимпийского скоростного спуска, Кламмер проигнорировал все предостережения. Последний поворот направо был очень сложен, поскольку его вторая половина скрывалась за перегибом трассы, а следовавший за ним бугор неминуемо отправлял в полет. Кламмер сделал поворот, но имея слишком большую скорость, не смог сгруппироваться и вылетел с бугра во весь рост. Встречный воздушный поток начал опрокидывать его назад, но к счастью полет был небольшим, пятки лыж коснулись снега и тонкий след пыли взорвался позади них.

Кламмер опять сгруппировался и устремился к последнему спаду перед финишем, где его ожидал еще один полет, на котором ему снова пришлось выкручиваться: его правая нога ушла вверх, а левая - вниз, но он быстро восстановил равновесие и пересек финишную черту со временем 1:45.73. Это было на 33 сотых быстрее, чем Русси!

Не нужно быть горнолыжником, чтобы понять, что Кламмер был на грани катастрофы на протяжении почти всего спуска. Но благодаря этому Кламмер стал олимпийским чемпионом! Он притормозил в финишной зоне, взглянул на табло, чтобы увидеть свое время, потом поднял обе руки в воздух, и утонул в аплодисментах. Бернард Русси был первым, кто поздравил человека, который после этой победы стал известен на родине как "Кайзер", и "Кламмер Экспресс" по всему миру.

А теперь можно прикоснуться к "истории" :)

Автор: HappyNY