21.11.2024 /
После 300-дневного перерыва: надежды на возвращение Марко Шварца
21.11.2024 /
Эстер Ледецка перед трудным решением на Олимпийских играх 2026 года
20.11.2024 /
София Годжиа тренируется с Линдси Вонн: особенный момент в Колорадо
29.05.2023 Гид по Байкалу
21.12.2022 FISHER RC4 WC GS 183 R23
05.12.2022 Новые горные лыжи React R6 Compact унисекс.
05.12.2022 Новые мужские горнолыжные ботинки SOLOMON.
02.02.2022 Продам жилет
02.02.2022 Продам куртку Windstopper
02.02.2022 Продам Шорты
02.02.2022 Продам комбез с защитой
29.01.2022 Новые горные лыжи Rossignol
Тот страшный 81-й
22.09.2020
Долго рука не поднималась написать о том трагичном для московских горных туристов 81-м, но когда-то нужно это сделать. В тот год разыгрывался первый чемпионат СССР по туризму. Очень хотелось завоевать первое место, и поскольку это была уже вторая шестёрка руководства, я заявил рекордный по тем временам маршрут.
Собрал очень сильную команду из десяти здоровых молодых курящих мужиков. Четверо были из моей маёвской группы, и к нам присоединилось шестеро горников из МГУ. Были ещё желающие, но группа не резиновая – и так перебор.
После долгих согласований и утверждений, в маршрутной книжке ЦМКК утвердила следующее: а/л "Высотник" - лед. РГО - лед. Красноармейский - пер. Розмирович (2Б, 5100 м.) - Наука Западный (3А, 5350 м.) - пер. Сюрприз (3А*, 5200 м.) - лед. РГО - пер. Дарвазский Кругозор (3Б п.п., 5400 м.) со спуском по Дарвазской стене - пер. Гандо (3Б, 5350 м.) - пер. Москва (3Б п.п., 5800 м. - седло между пиками Бородино и Абалакова) и в случае невозможности сквозного прохождения, траверс пика Абалакова (5Б альп., 6650 м.) - ПФП - ребро Буревестник - поляна Сулоева - поляна Москвина - пик Хохлова по маршруту Николая Чёрного + траверс до 7350 пика Коммунизма с выходом на панорамную точку для фотосъёмки (5Б альп., 7495 м.) - ребро Абалакова - лед. Бивачный - лед. Федченко - ГМС Федченко - пер. Кашал-Аяк (2Б, 4330 м.) - а/л "Высотник. С массой запасных вариантов, заранее предполагая. что не всё нам удастся пройти. В частности, на особо стрёмных участках: вместо Дарвазского кругозора перевалы Дарвазский или Шокальскогои ребро Бородкина, вместо маршрута Чёрного. Ну, а что из этого получилось, описано ниже.
Старался писать сухим языком дневника, в котором отражались только точки маршрута, хронометраж и высоты по показанию нашего альтиметра, но не избежал лирических отступлений в значимых событиях.
Моя команда:
31.07. Всякими замысловатыми маршрутами мы накануне добрались до альплагеря "Высотник" (2670 м.). С утра долго перепаковывались и собирались, и вышли только в половине одиннадцатого. Через шесть часов подъёма, прорвавшись через рвань у борта, в четверть седьмого поднялись на "зелёнку" (3270 м.), расположенную выше слияния Красноармейского с РГО. Пять лет назад нам на это потребовалось два дня. Но мы уже были крутые парни. Запрятали заброску. Ночуем. Денёк сегодня выдался не слабый, учитывая, что он первый и шли с полным весом, как очумелые ишаки. Мужики потребовали сделать вбрасывание шайбы (армейской фляги со спиртом), чтобы отметить начало маршрута. Кто бы возражал – святое дело!
01.08. Вышли в половине десятого. Поднялись по правой морене Красноармейского. Через час спустились на ледник и пошли по нему вверх.
В два часа дня по ровному льду поднялись до начала подъема к перевалу Кавголовский (3910 м.).
В шесть вечера вылезли на плато под перевалом Розмирович и заночевали. Высота 4320 м.
02.08. Вышли в половине девятого. Погода облачная, пасмурно. Идём в связках по увалам ледника. Снег очень твердый.
Подошли под перевал Розмирович. Над ним – чистое небо, а на юге – облака.
В половине первого поднялись на перевал Розмирович (2Б, 5040 м.). Сняли записку украинцев от 1978 года. В 13-10 встали на ночевку под перевалом Наука Западный. Высота 4 870 м. Все завалились спать.
Проснулся от бешеного сердцебиения. Попытался встать, но ни одной конечностью пошевелить не смог. Работал только мозг. Временами сердце пропускало удар, и в эти моменты я замирал от ощущения, будто падаю в воздушную яму на самолёте. Вдруг вспомнился рассказ Станислава Лема, в котором от имени ребёнка идёт повествование о том, как их поселили на атолле в Тихом океане вместе с родителями, вернувшимися из межзвёздного полёта. Однажды ночью он услышал разговор родителей о том, что на какой-то планете они подхватили заразу, которая может угрожать человечеству, и если через две недели не изобретут вакцину, то атолл уничтожат ядерным взрывом. Заснуть он уже не мог и всё думал о том, что жить осталось всего четырнадцать дней. К нему вошла мама и поинтересовалась, почему он не спит. Ребёнок ответил, что он он так редко видит родителей и соскучился по ним, что сейчас ему очень хорошо на атолле и, что ему очень не хочется умирать. Мама поняла, что он слышал их разговор.
Почему-то слова ребёнка о нежелании умирать гвоздём застряли в моём мозгу. Мне тоже не хотелось умирать, ведь всего 10 дней назад мне стукнуло 26, а сам я себе отмерил 33 – возраст Христа, когда прыгну с какой-нибудь скалы, чтобы навсегда остаться молодым. Женился недавно и вскоре должен был стать отцом, диссертацию начал писать… Все эти мысли топорщились в моей голове и не давали покоя. И что я успел сделать в жизни? Ещё даже на «снежного барса» не находил – всего один семитысячник.
Что же со мной? Наверное, сердечная недостаточность. Немудрено, ведь всего на третий день прошли пятитысячный перевал и ночуем на 4870. А рядом похрапывали мужики. Пришлось их будить. Смерили температуру + 38,4. Медик подтвердил мои опасения, и легче, понятное дело, от этого не стало. Сказал ему, чтобы кипятил иглы и готовился делать уколы. Лежу и жду. И как не было стыдно, но мочиться под себя не хотелось, пришлось просить мужиков вытащить меня пописать - я даже штаны себе приспустить не мог. После этой процедуры меня положили обратно. Временами пил валокордин, но он не помогал.
Справка. При огромном весе нашей аптечки - около 5 кг и полном ассортименте всяческих инъекций вплоть до наркотиков, в ней было всего две иглы: одна для подкожных инъекций, другая для прямых уколов в сердце. А Медик стал медиком, потому что у него родители врачи и доставали все это и прочие снадобья.
Наконец Медик прокипятил иглу. Попытка набрать жидкость в шприц оказалась безуспешной - игла оказалась засоренной. Сердце начало пропускать по два удара подряд - это когда падаешь в очень глубокую воздушную яму. Чувствуя, что коньки уже сваливаются с моих ног, сказал Медику, чтобы не кипятил внутрисердечную, один вид которой вызывал во мне ужас, а просто обжег на примусе, протёр спиртом и засадил поглубже, лучше в вену, иначе сдохну. После укола, а он ввёл мне компот из валокордина с кордиамином, и только потом я узнал, что эти препараты оказывают прямо противоположное действие на сердце, легче не стало, но жить по прежнему хотелось. Тогда я и произнёс фразу, которая потом стала крылатой среди туристов, о чём я узнал спустя много лет: «Курить не хочу, пить не хочу, баб тем более - тащите вниз, мужики!».
Меня положили в спальник и запеленали полиэтиленом, обмотали верёвками и в девять вечера на усах поволокли через центр ледопада ледника Розмирович, используя моё тело в качестве якоря, когда кто-нибудь из них проваливался в трещину. Им-то хорошо: в темноте они даже не видели, что это за ледовое месиво, а я каждую неровность своей жопой и спиной ощущал. В два часа ночи меня притаранили на ровный ледник, сбросив больше полукилометра по высоте. Поставили лагерь и завалились спать.
03.08. Утром почувствовал себя лучше, правда, не покидало ощущение, что по мне вчера проехался бульдозер. Спина, наверное, была одним сплошным синяком. Сердце билось ровнее, и я уже мог самостоятельно стоять и ходить. Мужики, глядя на ледопад, посмеивались – мол, если бы спускали днём, когда видны трещины, то вряд ли бы протащили.
В одиннадцать пошли вниз. На ГМС Федченко пришли в половине третьего. Я самостоятельно притащил туда свою тушку, правда, без рюкзака.
Ребята на станции оказались очень гостеприимными. Решили остаться у них ночевать. На стол мы вбросили очередную шайбу и разговоры сразу оживились, хотя в клубах табачного дыма трудно было разглядеть оратора. Меня от табачного дыма воротило, на спирт смотреть не мог. Приходилось временами выскакивать наружу, чтобы меня не вывернуло наружу внутри. Состояние нестояния меня в тот день не покидало, но я активно занимался самовнушением.
04.08. С утра взял себя в руки, сделал волевое усилие и закурил. Не вырвало, и душа запела. Выходит, здоровье возвращается. Собираемся. Погода великолепная, даже уходить не хочется, но нужно возвращаться на "зелёнку" – спирт-то вчера весь выпили.
Утренние сборы. Я уже закурил.
Снято вверх по леднику Федченко от ГМС.
Снято вниз по леднику Федченко от ГМС
В половине десятого тронулись в путь, поднялись на перевал Кашал-Аяк (2А, 4300 м.) и сразу же начали спускаться по правому борту. Я шёл максимально разгруженный. Вначале по скалам, затем глиссером по снегу, по кулуару и по траве спустились на ледник РГО. К пяти вечера пришли в наш обжитой лагерь на зелёнку.
Вид на перевал Кашал-Аяк с ледника РГО.
05.08. Днёвка. Погода звенит. Загораем, купаемся.
Жарим блины из толчёных и перетёртых белых сухарей.
Играем в карты.
Роспись пули - дело ответственное!
Когда надоели карты, сыграли в военно-полевую игру «Зарница».
Моё состояние значительно улучшилось. К вечеру ребром встал вопрос - что делать дальше? Я же был руководителем, и без меня группа должна была бы сойти с маршрута. Решил, что буду пить, курить и идти вверх - будь, что будет. Не губить же мужикам сезон!
06.08. Как-то невзначай роль лидера на себя взял Ганс. Забегая вперёд, могу сказать, что он прекрасно выполнил эту задачу. Пока мой организм полностью не восстановился, на мою долю были оставлены лишь кардинальные вопросы, со всем прочим он справлялся сам.
Погода опять звенит. В пол десятого с "зелёнки" тронулись в путь. Пересекли РГО и начали ковыряться в ледопаде его западной ветви, пока не заплутали совсем. Пришлось вернуться обратно на ровную центральную полосу и по ней дойти почти до левого кармана западного притока. Пересекли разрывы и вышли на довольно спокойную левую часть Западной ветви. Лавирование, трещины. Постепенно движемся влево к скальному отрогу.
Не доходя до отрога, связка ёкнулась в трещину. Сначала Хитрый, а сверху на него Алик. Хорошо, что Алик не располосовал Эмиля кошками.
В шесть вечера остановились на ночёвку над нижним ледопадом. Высота 4000 м. Вроде бы меня не кошмарит, и это хорошо.
07.08. В половине десятого выходим в связках. Светит солнце, но чувствуется, что погода портится. По небу плывут редкие облака. Распутываем лабиринт трещин.
По пути пришлось сделать две навесных переправы. На первой из них рядом рухнул лед. Алика спустили в трещину и он, раскачавшись маятником, перебрался на противоположный край.
Алик вылез наверх, закрутил ледобур, и все остальные переползали по навесной переправе.
Это отняло много времени, и только в седьмом часу мы поднялись на верх второго ледопада, где и заночевали. Высота 4400 м.
08.08. Вышли в половине десятого. Поднялись по сильно изорванному леднику на плато и по нему подошли под верхний ледопад. По желобу между ледопадами дошли до начала подъема на перевал Мираж, ведущий на ледник Комсомолец. Высота 4800 м. Ледопад обошли слева по пологому (примерно 30 град.) снежному склону и вышли на верхнее плато. Высота 5030 м. В четверть седьмого поднялись на седловину, ведущую к перевалу Дарвазский кругозор, и встали на ночевку. До перевала еще метров 400 по длине. Высота 5320 м.
09.08. В половине девятого вышли. По снежным полям подошли под бергшрунд, перелезли через него и по 450 склону (40 м) через час поднялись на перевал Дарвазский кругозор (3-ЗЮ, 5500 м). Глянув вниз, поняли, что это картина Репина «Приплыли».
Тем не менее, решили попробовать. Первым пошёл Эмиль.
Я взял рулон туалетной бумаги для страховки своих штанов (памперсов тогда ещё не было) и пошёл следом.
Спустились на три веревки. Но ниже было хуже. Спуск оказался слишком сложным и без всякой возможности организовать хоть какую-то страховку. Когда почувствовал спазмы ниже спины, понял, что жопа предупреждает - пора уёжывать, пока не ёкнулись. В принципе лететь было недалеко, чуть больше километра, и успокаивало только, что больно будет первые метров 100. Решили вернуться обратно на ночёвку. В четверть четвёртого спустились на место утреннего старта и вновь поставили палатки.
Вот так выглядит это перевал с севера (Дарвазская стена). Фото Жоры Сальникова. В двойке, наверное, ещё можно было бы как-то проскрестись, оставив кучу крючьев, но вдесятером? И не моя вина, что полезли в эту дырь – просто фотографий реальных не нашёл в то время. Все были издалека и снизу. На них он смотрелся вполне нормально. Правильно сделали, что свалили с него обратно.
Долго рука не поднималась написать о том трагичном для московских горных туристов 81-м, но когда-то нужно это сделать. В тот год разыгрывался первый чемпионат СССР по туризму. Очень хотелось завоевать первое место, и поскольку это была уже вторая шестёрка руководства, я заявил рекордный по тем временам маршрут.
Собрал очень сильную команду из десяти здоровых молодых курящих мужиков. Четверо были из моей маёвской группы, и к нам присоединилось шестеро горников из МГУ. Были ещё желающие, но группа не резиновая – и так перебор.
После долгих согласований и утверждений, в маршрутной книжке ЦМКК утвердила следующее: а/л "Высотник" - лед. РГО - лед. Красноармейский - пер. Розмирович (2Б, 5100 м.) - Наука Западный (3А, 5350 м.) - пер. Сюрприз (3А*, 5200 м.) - лед. РГО - пер. Дарвазский Кругозор (3Б п.п., 5400 м.) со спуском по Дарвазской стене - пер. Гандо (3Б, 5350 м.) - пер. Москва (3Б п.п., 5800 м. - седло между пиками Бородино и Абалакова) и в случае невозможности сквозного прохождения, траверс пика Абалакова (5Б альп., 6650 м.) - ПФП - ребро Буревестник - поляна Сулоева - поляна Москвина - пик Хохлова по маршруту Николая Чёрного + траверс до 7350 пика Коммунизма с выходом на панорамную точку для фотосъёмки (5Б альп., 7495 м.) - ребро Абалакова - лед. Бивачный - лед. Федченко - ГМС Федченко - пер. Кашал-Аяк (2Б, 4330 м.) - а/л "Высотник. С массой запасных вариантов, заранее предполагая. что не всё нам удастся пройти. В частности, на особо стрёмных участках: вместо Дарвазского кругозора перевалы Дарвазский или Шокальскогои ребро Бородкина, вместо маршрута Чёрного. Ну, а что из этого получилось, описано ниже.
Часть I
Старался писать сухим языком дневника, в котором отражались только точки маршрута, хронометраж и высоты по показанию нашего альтиметра, но не избежал лирических отступлений в значимых событиях.
Моя команда:
Бугор – Никита Степанов
Штурман – Миша Вьюнов
Завхоз – Лёша Журавлёв
Медик – Андрей Иткин
Ганс – Саша Гаврилов
Хитрый – Эмиль Якупов
Новг – Сергей Новгородов
Боня – Виталик Гусев
Алик – Олег Волобуев
Фома – Сергей Фомичёв
31.07. Всякими замысловатыми маршрутами мы накануне добрались до альплагеря "Высотник" (2670 м.). С утра долго перепаковывались и собирались, и вышли только в половине одиннадцатого. Через шесть часов подъёма, прорвавшись через рвань у борта, в четверть седьмого поднялись на "зелёнку" (3270 м.), расположенную выше слияния Красноармейского с РГО. Пять лет назад нам на это потребовалось два дня. Но мы уже были крутые парни. Запрятали заброску. Ночуем. Денёк сегодня выдался не слабый, учитывая, что он первый и шли с полным весом, как очумелые ишаки. Мужики потребовали сделать вбрасывание шайбы (армейской фляги со спиртом), чтобы отметить начало маршрута. Кто бы возражал – святое дело!
01.08. Вышли в половине десятого. Поднялись по правой морене Красноармейского. Через час спустились на ледник и пошли по нему вверх.
В два часа дня по ровному льду поднялись до начала подъема к перевалу Кавголовский (3910 м.).
В шесть вечера вылезли на плато под перевалом Розмирович и заночевали. Высота 4320 м.
02.08. Вышли в половине девятого. Погода облачная, пасмурно. Идём в связках по увалам ледника. Снег очень твердый.
Подошли под перевал Розмирович. Над ним – чистое небо, а на юге – облака.
В половине первого поднялись на перевал Розмирович (2Б, 5040 м.). Сняли записку украинцев от 1978 года. В 13-10 встали на ночевку под перевалом Наука Западный. Высота 4 870 м. Все завалились спать.
Проснулся от бешеного сердцебиения. Попытался встать, но ни одной конечностью пошевелить не смог. Работал только мозг. Временами сердце пропускало удар, и в эти моменты я замирал от ощущения, будто падаю в воздушную яму на самолёте. Вдруг вспомнился рассказ Станислава Лема, в котором от имени ребёнка идёт повествование о том, как их поселили на атолле в Тихом океане вместе с родителями, вернувшимися из межзвёздного полёта. Однажды ночью он услышал разговор родителей о том, что на какой-то планете они подхватили заразу, которая может угрожать человечеству, и если через две недели не изобретут вакцину, то атолл уничтожат ядерным взрывом. Заснуть он уже не мог и всё думал о том, что жить осталось всего четырнадцать дней. К нему вошла мама и поинтересовалась, почему он не спит. Ребёнок ответил, что он он так редко видит родителей и соскучился по ним, что сейчас ему очень хорошо на атолле и, что ему очень не хочется умирать. Мама поняла, что он слышал их разговор.
Почему-то слова ребёнка о нежелании умирать гвоздём застряли в моём мозгу. Мне тоже не хотелось умирать, ведь всего 10 дней назад мне стукнуло 26, а сам я себе отмерил 33 – возраст Христа, когда прыгну с какой-нибудь скалы, чтобы навсегда остаться молодым. Женился недавно и вскоре должен был стать отцом, диссертацию начал писать… Все эти мысли топорщились в моей голове и не давали покоя. И что я успел сделать в жизни? Ещё даже на «снежного барса» не находил – всего один семитысячник.
Что же со мной? Наверное, сердечная недостаточность. Немудрено, ведь всего на третий день прошли пятитысячный перевал и ночуем на 4870. А рядом похрапывали мужики. Пришлось их будить. Смерили температуру + 38,4. Медик подтвердил мои опасения, и легче, понятное дело, от этого не стало. Сказал ему, чтобы кипятил иглы и готовился делать уколы. Лежу и жду. И как не было стыдно, но мочиться под себя не хотелось, пришлось просить мужиков вытащить меня пописать - я даже штаны себе приспустить не мог. После этой процедуры меня положили обратно. Временами пил валокордин, но он не помогал.
Справка. При огромном весе нашей аптечки - около 5 кг и полном ассортименте всяческих инъекций вплоть до наркотиков, в ней было всего две иглы: одна для подкожных инъекций, другая для прямых уколов в сердце. А Медик стал медиком, потому что у него родители врачи и доставали все это и прочие снадобья.
Наконец Медик прокипятил иглу. Попытка набрать жидкость в шприц оказалась безуспешной - игла оказалась засоренной. Сердце начало пропускать по два удара подряд - это когда падаешь в очень глубокую воздушную яму. Чувствуя, что коньки уже сваливаются с моих ног, сказал Медику, чтобы не кипятил внутрисердечную, один вид которой вызывал во мне ужас, а просто обжег на примусе, протёр спиртом и засадил поглубже, лучше в вену, иначе сдохну. После укола, а он ввёл мне компот из валокордина с кордиамином, и только потом я узнал, что эти препараты оказывают прямо противоположное действие на сердце, легче не стало, но жить по прежнему хотелось. Тогда я и произнёс фразу, которая потом стала крылатой среди туристов, о чём я узнал спустя много лет: «Курить не хочу, пить не хочу, баб тем более - тащите вниз, мужики!».
Меня положили в спальник и запеленали полиэтиленом, обмотали верёвками и в девять вечера на усах поволокли через центр ледопада ледника Розмирович, используя моё тело в качестве якоря, когда кто-нибудь из них проваливался в трещину. Им-то хорошо: в темноте они даже не видели, что это за ледовое месиво, а я каждую неровность своей жопой и спиной ощущал. В два часа ночи меня притаранили на ровный ледник, сбросив больше полукилометра по высоте. Поставили лагерь и завалились спать.
03.08. Утром почувствовал себя лучше, правда, не покидало ощущение, что по мне вчера проехался бульдозер. Спина, наверное, была одним сплошным синяком. Сердце билось ровнее, и я уже мог самостоятельно стоять и ходить. Мужики, глядя на ледопад, посмеивались – мол, если бы спускали днём, когда видны трещины, то вряд ли бы протащили.
В одиннадцать пошли вниз. На ГМС Федченко пришли в половине третьего. Я самостоятельно притащил туда свою тушку, правда, без рюкзака.
Ребята на станции оказались очень гостеприимными. Решили остаться у них ночевать. На стол мы вбросили очередную шайбу и разговоры сразу оживились, хотя в клубах табачного дыма трудно было разглядеть оратора. Меня от табачного дыма воротило, на спирт смотреть не мог. Приходилось временами выскакивать наружу, чтобы меня не вывернуло наружу внутри. Состояние нестояния меня в тот день не покидало, но я активно занимался самовнушением.
04.08. С утра взял себя в руки, сделал волевое усилие и закурил. Не вырвало, и душа запела. Выходит, здоровье возвращается. Собираемся. Погода великолепная, даже уходить не хочется, но нужно возвращаться на "зелёнку" – спирт-то вчера весь выпили.
Утренние сборы. Я уже закурил.
Снято вверх по леднику Федченко от ГМС.
Снято вниз по леднику Федченко от ГМС
В половине десятого тронулись в путь, поднялись на перевал Кашал-Аяк (2А, 4300 м.) и сразу же начали спускаться по правому борту. Я шёл максимально разгруженный. Вначале по скалам, затем глиссером по снегу, по кулуару и по траве спустились на ледник РГО. К пяти вечера пришли в наш обжитой лагерь на зелёнку.
Вид на перевал Кашал-Аяк с ледника РГО.
05.08. Днёвка. Погода звенит. Загораем, купаемся.
Жарим блины из толчёных и перетёртых белых сухарей.
Играем в карты.
Роспись пули - дело ответственное!
Когда надоели карты, сыграли в военно-полевую игру «Зарница».
Моё состояние значительно улучшилось. К вечеру ребром встал вопрос - что делать дальше? Я же был руководителем, и без меня группа должна была бы сойти с маршрута. Решил, что буду пить, курить и идти вверх - будь, что будет. Не губить же мужикам сезон!
06.08. Как-то невзначай роль лидера на себя взял Ганс. Забегая вперёд, могу сказать, что он прекрасно выполнил эту задачу. Пока мой организм полностью не восстановился, на мою долю были оставлены лишь кардинальные вопросы, со всем прочим он справлялся сам.
Погода опять звенит. В пол десятого с "зелёнки" тронулись в путь. Пересекли РГО и начали ковыряться в ледопаде его западной ветви, пока не заплутали совсем. Пришлось вернуться обратно на ровную центральную полосу и по ней дойти почти до левого кармана западного притока. Пересекли разрывы и вышли на довольно спокойную левую часть Западной ветви. Лавирование, трещины. Постепенно движемся влево к скальному отрогу.
Не доходя до отрога, связка ёкнулась в трещину. Сначала Хитрый, а сверху на него Алик. Хорошо, что Алик не располосовал Эмиля кошками.
В шесть вечера остановились на ночёвку над нижним ледопадом. Высота 4000 м. Вроде бы меня не кошмарит, и это хорошо.
07.08. В половине десятого выходим в связках. Светит солнце, но чувствуется, что погода портится. По небу плывут редкие облака. Распутываем лабиринт трещин.
По пути пришлось сделать две навесных переправы. На первой из них рядом рухнул лед. Алика спустили в трещину и он, раскачавшись маятником, перебрался на противоположный край.
Алик вылез наверх, закрутил ледобур, и все остальные переползали по навесной переправе.
Это отняло много времени, и только в седьмом часу мы поднялись на верх второго ледопада, где и заночевали. Высота 4400 м.
08.08. Вышли в половине десятого. Поднялись по сильно изорванному леднику на плато и по нему подошли под верхний ледопад. По желобу между ледопадами дошли до начала подъема на перевал Мираж, ведущий на ледник Комсомолец. Высота 4800 м. Ледопад обошли слева по пологому (примерно 30 град.) снежному склону и вышли на верхнее плато. Высота 5030 м. В четверть седьмого поднялись на седловину, ведущую к перевалу Дарвазский кругозор, и встали на ночевку. До перевала еще метров 400 по длине. Высота 5320 м.
09.08. В половине девятого вышли. По снежным полям подошли под бергшрунд, перелезли через него и по 450 склону (40 м) через час поднялись на перевал Дарвазский кругозор (3-ЗЮ, 5500 м). Глянув вниз, поняли, что это картина Репина «Приплыли».
Тем не менее, решили попробовать. Первым пошёл Эмиль.
Я взял рулон туалетной бумаги для страховки своих штанов (памперсов тогда ещё не было) и пошёл следом.
Спустились на три веревки. Но ниже было хуже. Спуск оказался слишком сложным и без всякой возможности организовать хоть какую-то страховку. Когда почувствовал спазмы ниже спины, понял, что жопа предупреждает - пора уёжывать, пока не ёкнулись. В принципе лететь было недалеко, чуть больше километра, и успокаивало только, что больно будет первые метров 100. Решили вернуться обратно на ночёвку. В четверть четвёртого спустились на место утреннего старта и вновь поставили палатки.
Вот так выглядит это перевал с севера (Дарвазская стена). Фото Жоры Сальникова. В двойке, наверное, ещё можно было бы как-то проскрестись, оставив кучу крючьев, но вдесятером? И не моя вина, что полезли в эту дырь – просто фотографий реальных не нашёл в то время. Все были издалека и снизу. На них он смотрелся вполне нормально. Правильно сделали, что свалили с него обратно.
Автор: Никита Степанов
 |
12 |