Чатын и Ушба, а как без них — Основа

05.03.2024 Кажется, первую свою статью мне довелось написать в 1994 году в газету «Вечерний Ростов», пост был о зимнем восхождении нашей Ростовской команды под руководством А.Погорелова по маршруту на С. стену Чатына по Мышляеву. Это было эпичное восхождение, второе после Толи Мошникова зимнее прохождение стены, неудобные биваки, много слесарной работы, но и свободное лазание в исполнении Миши Запорожского и Виталика Полохова. Миссия Погорелова, как я позже осознал, была вывести нас на новый уровень, прежде всего, разрушив ограничения в нашем сознании. Это был третий эпизод, перед этим в 92 был Хан по ЮЮЗ контрфорсу и ПП на тот же Хан по С. стене в 93. Начало на Чатыне не задалось: Саша Моисеев пытался лезть свободным лазанием и на третьей веревке на траверсе сорвался. Все обошлось, но продолжить восхождение из-за подвернутого голеностопа он не смог. И на следующий день мы стартовали без него. В те времена укромные, теперь почти былинные, мы много практиковали свободное лазание на искусственной скальной стене клуба «Планета» осенью и зимой, в кошках и флисовых перчатках. Эту технику применял раньше Погорелов на Хане и Южной стене Лхотзе, для нее у Саши даже было особое название «техника бабочки». Кладешь руку в мокрой перчатке на пассив в снегу, она слегка примерзает к скале и используя эту иллюзорную по сути опору подбираешь ноги, и так лезешь вверх. Это работало. Пройдя стену и вершину, мы спускались по ледовому склону в сторону Ушбинского плато. И тогда я увидел впервые СВ стену Ушбы.

Ушба со спуска на Ушбинское плато.
Photo by Peter Schon, from Georgian website

Эмоции тут естественные, мы же только пролезли крутую северную стену Чатына, а вот перед глазами новый вызов! Потом в Федерации альпинизма у Владимира Николаевича Шатаева я попросил отчеты по Ушбе, у него тогда в наличии были 3 технические фотографии СВ стены, так называемого «Зеркала Ушбы» с линией маршрута, проведенного самим Хергиани, это была диагональ по стене, Хергиани все лез исключительно Свободным Лазанием, скорее всего итошить ему просто не приходило в голову. К сожалению, как сам Шатаев написал, этих фото у него сейчас нет, но после прохождения маршрута Моногарова их командой (зеленая линия - маршрут Моногарова 1968 года. 2-е прохождение в 1969 году совершила их группа: Гракович, Рощин, Шатаев (всего 6 чел), он нанес линию Хергиани на стену, используя первоисточник...Когда же первоисточника нет, последняя копия становится таковым.

В истории нашего альпинизма есть три выдающиеся личности: Михаил Хергиани, Александр Шейнов «Киргиз», Юрий Лишаев «Фантик». Они прекрасный пример и могли бы стать мотиваторами роста техники свободного лазания, но, к сожалению, не стали. Система чемпионатов СССР, а затем и России, где доминирует абсолютная сложность пройденного маршрута, а стиль лишь относительно недавно, при отчаянном лоббировании этого важнейшего наполнения альпинизма А. Погореловым, стал дополнительной характеристикой, причем на мой взгляд, не достаточно точно определенной, ни как не стимулировала рост самосознания участников чемпионатов.

Фантик сейчас живет в Крыму, помню в 1983 в лагере Узункол, я тогда делал 3 разряд, рассказывали: «Грузинская команда под Айламой, сидит изучает маршрут, оценивает опасности, прикидывает сколько дней понадобится на прохождение, наблюдатели, вспомогатели, спас отряд, команда готовится к восхождению на чемпионат СССР. Тут, буквально из неоткуда, появляется Фантик, пролазит свободным лазанием без страховки маршрут, что команда наметила и возвращается туда, откуда пришел». «Слушай обидно, да»...Возможно именно после этого случая Фантик порвал полностью с официальным альпинизмом. Вся эта история выглядит как легенда, но на таких легендах мы росли. Как я мог после услышанного не закрыть третий разряд Трезубцем, хотя был прилично болен. С высокой температурой, весь зеленый я благополучно сходил и спустился из лагеря в лагерь, спасибо Захарову, нашему инструктору, не отправил меня вниз...

Затем уже в 90-е я узнал о Киргизе. Владимир Копылов пишет: «Он был для нас настоящим Примером, Мастером и Рыцарем Кавказа. С тихим голосом, легкой улыбкой и горящими глазами...»

Когда-то я брал интервью о Шейнове у его друга Вити Автомонова, Виктор рассказывал, что первопрохождение «Бутылки» на Шхару сделал Киргиз. 2500 шагов (шаг-удар ледовыми молотками и перенос ног в кошках) ему было необходимо, чтобы пролезть северную стену Уллутау. Из воспоминаний Леонида Мача: «Киргиз предложил идти на Марчеку на «Шестёрку Буревестника» (Сегодня «Классика» 5Б»). Я, преодолев робость, это был мой второй в жизни альпинистский маршрут, согласился. «Жумары и лесенки не берем - идем чисто». Мне даже хватило сил первым пару верёвок пролезть, пока на очередном нависании, выбивая крючья и подтягиваясь по веревке, я не перегрузил руки. Вот, это альпинизм!«

Романтика против утилитаризма. Альпинизм возник как продолжение эпохи великих географических открытий, в нашем отечестве это в первую очередь самобытное, народное освоение Сибири и Аляски, исследование высокогорья Кавказа и Средней Азии, Тянь Шаня, Памира. Этот исследовательский дух, никак не стимулируемый зачастую официально, заряжен в нашем культурном коде. Заполнение пространства между культурами, их ассимиляция и рождение нового, возможно в этом наше предназначение в культурно-историческом плане. Поэтому надо соответствовать...

Теперь вопрос как? Соревнования в альпинизме прижились только в нашем отечестве. Хотя, далее из википедии: предложение награждать золотой медалью за крупные достижения в сфере альпинизма и горного туризма было одобрено ещё на учредительном конгрессе Международного олимпийского комитета (МОК) 16—23 июня 1894 года в Париже. Тогда эту идею активно поддерживал основатель современного олимпийского движения Пьер де Кубертен. На первых зимних Олимпийских играх 1924 года почётный приз был впервые вручён во время церемонии закрытия Игр 5 февраля. Его получили участники Британской экспедиции на Джомолунгму, которые в 1922 году достигли рекордной высоты под руководством бригадного генерала Чарльза Брюса.

На X летней Олимпиаде 1932 года в Лос-Анджелесе по предложению члена МОК и президента НОК Германии Теодора Левальда, которого активно поддержал итальянский представитель МОК Альберто Бонакосса в рамках конкурсов искусств были номинированы на почётный приз и награждены золотыми медалями немецкие альпинисты — братья Франц и Тони Шмид за первое восхождение по северной стене на вершину Маттерхорна, которое они совершили 31 июля — 1 августа 1931 года. Последнее награждение почётным призом альпинизма состоялось на XI летней Олимпиаде 1936 года в Берлине. Одну золотую медаль на двоих завоевали представители Швейцарии — семейная пара Хетти Диренфурт и Гюнтер Оскар Диренфурт.

В СССР чемпионаты стартовали с 1949 г. Как альпинизм развивался в системе альплагерей и чемпионатов это исследование для большой книги. Я же хочу отметить, что во всем остальном мире альпинизм долгое время оставался элитарным видом спорта, и элитарии всегда боролись за его чистоту. Поэтому применение новых технических средств и приемов всегда подвергалось критике одной из частей сообщества горовосходителей. В результате циклы менялись, но понятие чистоты стиля всегда оставалось как некая этическая константа. Как считает Рейнхольд Месснер убийство невозможного в альпинизме с помощью технических средств, технологий и пр. ведет к подмене изначальных ценностей в альпинизме, по сути подмене самого альпинизма. Пол Рамсден еще категоричнее: «Восхождение не в альпийском стиле-мошенничество».

Был период в отечественном альпинизме в 80-90-e, кода наш альпинизм начал широко выходить на мировой простор, до этого в 60-e наши альпинисты бывали только в Альпах. Началось это с системы международных альпинистских лагерей (первый МАЛ был открыт в далеком 1974 на Памире), мы столкнулись с другим альпинизмом, альпинизмом не коллективных упорных действий любой ценой, а альпинизмом технарей: «Моя техника-моя страховка». Плюс у нас были свои герои, но ассимилировать сложность и стиль у нас до сих пор не получилось...А как может быть иначе, если у организаторов чемпионатов и этапов кубка в сознании до сих сидит парадигма, что альпинизм это не только лазание, но и работа на перилах, а ито это нормально и для пятерки, если не можешь свободным лазанием. Нечто похожее было в польском альпинизме, поляки очень любили зимние восхождения на скальных маршрутах, типа Тролль Волл в Норвегии. Куртыка один из их лидеров оценивал такие достижения очень критично: «Вы же не лезете, вы слесарите».

После зимнего Чатына, где было вероятно 50 ито, мы выбрали зимний маршрут на Шхельду с участками льда и микста, и наша команда его прошла, за исключением двух веревок, свободным лазанием, но мы не получили золота, как за Чатын, а стали лишь призерами :)

Но вернемся к Ушбе. После первопрохождения свободным лазанием Зеркала Хергиани на СВ стене было пройдено несколько новых маршрутов, два командой Моногарова с двухметровым забойщиком, колотившим шлямбура с платформы, стиль индустриальных супердиректов, которым, кстати, грешили и в Доломитах, за что на эту публику наехал Месснер. И маршрут Монаенкова по левой части через столб. Никто больше никогда не проходил эту стену, как Хергиани, свободным лазанием. А ведь тредовое лазание за последние 30 лет шагнуло далеко вперед. Конечно у Хергиани была полноценная, единственная в своем роде, сванская страховка: «Я тебя вижу, я тебя знаю — ты не упадешь». Конечно закладки и френды не полноценная замена, но все таки:)

На Ушбе мне довелось быть с нашей командой «Спартак» в 93, тогда мы размялись на Уллукаре (Нагорного) и Башкаре (Лифшица), а затем стартовали на ЮЗ столб. До сих пор я помню тоскливый взгляд Миши Астахова под табличкой в начале Кустовского: 35/40 м. гнилых шлямбуров. Но потом стало позабористей и дальше весь столб, за исключением выхода в воронку на верху нам удалось пролезть свободным лазанием. Далее мы траверсировали обе вершины и спустились по Ушбинскому ледопаду. Маршрут Кустовского хоть и был тогда 6Б, но Ушба перестала котироваться. Стены Памиро-Алая были в приоритете. Зимой 97 мы вернулись под Ушбу, это была настоящая экспедиция из Шхельдинского ущелья через перевал Средний со снегоступами и скарбом на 10 дней. В 95 со Шхельды зимой я обратил внимание на достаточно хорошую ледовую речку между маршрутами Григоренко-Пригода и Жолобова, тонкая линия льда прорезала весь бастион, шире вверху и сужаясь к основанию. По ней была возможна новая современная линия на Ушбу... Но нас ждало разочарование, зима 97 была достаточно сухой и ледовой речки для свободного лазания на Ушбе не образовалось. Наша команда тогда обратилась к плану Б, мы вернулись в УМЦ Эльбрус через 2 Западную Шхельду, проложив новый маршрут, правда не такой эстетичный, какой мог бы быть на Ушбу.

Летом 94 наша команда бывший «Спартак», а теперь официально сборная РО, впервые выехала в Каравшин на очный класс ЧР: там мы встретили наших соперников и друзей. Впоследствии с самыми выдающимися из них мне довелось совершать восхождения: Игорем Потанькиным из Питера, Сашей Ручкиным из Сум, Сашей Кленовым из Екатеринбурга и Валерой Ббановым из Омска. Мы мечтали о новых путях в альпинизме, в 90-е, когда большинство наших приятелей из другой жизни ковали бабло. В то время как другие брали власть, ордена, престиж, мы думали только о горах, и ничего из прочего не успели...

Ушба Северная, все маршруты из классификатора на cеверо-восточной стене

Фото, предоставленное В.Штаевым, маршрут Грищенко синим, проходит на самом деле левее, он зачеркнут розовым в нескольких местах. Хергиани бледно розовый фломастер

Фото из отчета Моногарова, два его маршрута

Ушба 1993, маршрут по ЮЗ столбу Кустовского

Столб и наша команда

Бивак под столбом

Миша Астахов, все в его глазах

Автор: Юрий Кошеленко, Ростов-на-Дону