Сокращенное расписание Микаэлы Шиффрин на Кубке мира

Теги: горные лыжи | травмы | Микаэла Шиффрин

19.10.2025 После двух крупных падений за последние два сезона, одно из которых привело к посттравматическому стрессовыму расстройству (ПТСР) и падению ее рейтинговых очков, выдающаяся американская горнолыжница Микаэла Шиффрин вступает в предстоящий олимпийский сезон на более позитивной ноте.



«Моя уверенность в себе повышается, в целом я чувствую себя более комфортно», — сказала Шиффрин в интервью Associated Press. Однако она пока не готова снова участвовать в скоростном спуске и, возможно, исключит из сокращенного расписания Кубка мира и супергигант перед Олимпиадой в Милане-Кортине.

Шиффрин планирует выступить в слаломе и гигантском слаломе — двух своих любимых дисциплинах — и, возможно, в супергиганте, восстанавливая уверенность в себе после двух сезонов, омрачённых травмами. Она говорит, что у неё «нет шансов» выступить в скоростном спуске в этом сезоне, а супергигант отменён как минимум до середины декабря.

Сезон Кубка мира стартует 25 октября с женского гигантского слалома в австрийском Зёльдене, за которым на следующий день последует мужская гонка.

В межсезонье Шиффрин немного занималась супергигантом, но американка заявила, что пока не готова участвовать в этом виде соревнований.

Неготовность горнолыжницы выступать в скоростном спуске и супергиганте объясняется посттравматическим стрессовым расстройством после аварии в Киллингтоне (Вермонт) .

Посттравматический синдром

В интервью The Player's Tribune трёхкратная олимпийская чемпионка рассказала, с чем ей пришлось столкнуться после этого падения в ноябре 2024 года на этапе Кубка мира, которое привело к колотой ране живота и серьёзному повреждению мышц. Шиффрин перенесла операцию через 12 дней после аварии, полная уверенности, что будет участвовать в соревнованиях до конца сезона.

«Врачи сказали, что до прокола толстой кишки оставалось всего около миллиметра — и если бы это случилось, мы бы говорили о ситуации, где решался бы вопрос жизни и смерти. Но поскольку этого не произошло, я отнеслась ко всему, что связано с восстановлением, как к любой другой травме».



Единственное, о чем беспокоилась Микаэла – будет ли достаточно шести недель, чтобы обрести нужные физические кондиции и кататься на лыжах в полную силу.

«Я знала, что когда ты возвращаешься на снег, твое тело должно пройти целый процесс адаптации к нагрузкам лыжных гонок, включающий ходьбу и бег трусцой, упражнения на корпус и силовые тренировки, чтобы, наконец, вернуться в горы. Я думала, что будет сложно, но все как обычно: просто тренироваться. Как всегда. А на самом деле…я понятия не имела, что меня ждет».

Когда горнолыжница вышла на снег, произошло нечто странное: по какой-то причине во время тренировки движения стали неровными, а повороты неправильными, как будто была нарушена связь между разумом и телом. «И это было определенно страшно... так как, если это происходит, уровень тревоги возрастает экспоненциально».

Объясняя свое состояние, Шиффрин сравнила его со сновидениями, когда бежишь от опасности как в замедленной съемке: «Именно так я себя чувствовала в реальной жизни, катаясь на лыжах. Как будто мысленно я видела, как всё должно происходить. Я знала, насколько мне нужна координация. Но моё тело не слушалось меня. Оно не двигалось достаточно быстро».

Микаэла всегда понимала, как важна связь разума и тела в горных лыжах, но в послеоперационный период мало обращала внимание на психологический аспект реабилитации, так как все внимание было сосредоточено на небольших шагах для обретения физической формы: технике и скорости.

«Поэтому я продолжала скользить по поворотам. Снова и снова. А потом, самое удивительное, я много раз просто останавливалась прямо посреди тренировочной трассы. Я не планировала останавливаться, но я останавливалась. Было такое ощущение, будто я больше не контролировала свое тело».

Странным было и то, что Шиффрин, в сотый раз просматривая видеозапись своего падения в Киллингтоне, не видела никаких реальных причин аварии – «ничего, на что я могла бы указать и сказать: «Ладно, просто не делай того, что сделала в тот раз, и всё будет хорошо» .

Перед тем спуском она чувствовала себя великолепно и была в лучшей спортивной форме. Никакой неуверенности или напряжения, которые часто служат причиной падения горнолыжников, а это бы многое объяснило. Но нет. «Не было ничего, за что можно было бы ухватиться. Никаких реальных уроков, которые можно было бы извлечь».

Гораздо позднее, после сеансов со своим психотерапевтом, Микаэла предположила, что травма в Киллингтоне могла иметь психологические причины и быть следствием аварии, которая у нее произошла в начале 2024 года в Кортине.

Между тем тренировки «шли наперекосяк», и хотя Шиффрин достигла хорошей физической формы и страха перед спуском не было, тело не слушалось, а в голове внезапно возникала сцена падения в Киллингтоне, но только перенесённая на трассу, где она в данный момент находилась.

«Было ожидание, что это произойдёт со мной в реальном времени, в ближайшие несколько минут. И меня охватывало чувство нависшей над моей жизнью опасности...в конце концов я поняла, что мне нужно что-то делать и мой психотерапевт предложил мне взглянуть на вещи через призму ПТСР».

Один из первых советов, который получила спортсменка, заключался в том, что ПТСР бывает разных форм и масштабов и у каждого проявляется по-разному. Общим является необычное восприятие мира: словно у тебя на глазах плёнка.

В случае с Шиффрин травмирующим фактором развития ПТСР явилось не только падение в Кортине и Вермонте, но и смерть отца в 2020 году.

Однако, как подчеркнул психотерапевт, хорошей новостью является то, что ПТСР не длится вечно, а понимание происходящего может быть чрезвычайно полезно.

Для преодоления негативных образов, которые Шиффрин периодически представляла, нужно было не только продолжать возвращаться к стартовым воротам, но и выделить последнее падение в отдельный эпизод и постоянно напоминать себе, что обычно на тренировке и соревнованиях ничего страшного не происходит. В подавляющем большинстве случаев она не получает колотую рану живота и все заканчивается очень хорошо.

Осознание того, что со временем и опытом всё в конечном итоге наладится, было для нее определяющим в преодолении неприятных последствий травмы.

И, к счастью, через некоторое время, говорит Микаэла «тело снова начало вспоминать, что ему делать, а симптомы ПТСР стали гораздо менее выраженными. И я искренне верю, что это произошло потому, что благодаря огромной помощи моей команды я смогла убедить себя, что если что-то плохое случилось однажды… это не значит, что это повторится».

Тем не менее, Шиффрин стала очень внимательно относится к своему психологическому настрою, который может влиять на ее решение выступать или сняться с гонки.

«Всё происходит шаг за шагом. И никто не может сказать сколько времени это должно занять. Это индивидуальный путь, нечто очень личное, и он может быть не таким линейным, как все думают».

Материалы и фото theplayerstribune.com и apnews.com.